Текст № 1

– (1)Бабуля, это к тебе, – сказала Танечка, входя в квартиру в сопровождении двух девочек и одного серьёзного мальчика. (2)Слепая Анна Федотовна стояла на пороге кухни, не видя, но точно зная, что ребятишки застенчиво жмутся у порога.

– (3)Проходите в комнату и рассказывайте, по какому делу пришли, – сказала она.

– (4)Ваша внучка Таня рассказала, что у вас на войне убили сына и что он вам писал письма. (5)А мы взяли почин: «Нет неизвестных героев». (6)И ещё она сказала, что вы ослепли от горя.  (7)Мальчик выпалил всё одним духом и замолчал.  (8)Анна Федотовна уточнила:

– (9)Сын успел написать всего одно письмо. (10)А второе написал после его смерти его товарищ.  (11)Она протянула руку, взяла с привычного места папку и открыла её. (12)Дети недолго пошушукались, и большая девочка сказала с нескрываемым недоверием:

– (13)Это же всё ненастоящее!

– (14)Правильно, это копии, потому что настоящими письмами я очень дорожу, – пояснила Анна Федотовна, хотя ей не очень-то понравился тон. – (15)Откройте верхний ящик комода. (16)Достаньте деревянную шкатулку  и передайте её мне. (17)Когда ей положили на руки шкатулку, она открыла её, бережно достала бесценные листочки. (18)Дети долго разглядывали документы, шептались, а потом мальчик нерешительно сказал:

– (19)Вы должны передать эти документы нам. (20)Пожалуйста. – (21) Эти письма касаются моего сына, почему же я должна передать их вам? – почти весело удивилась она.  
– (22)Потому что у нас в школе создают музей ко Дню великой Победы.

– (23)Я с удовольствием отдам вашему музею копию этих писем.

– (24)А зачем нам ваши копии? – с вызывающей агрессией вдруг вклинилась в разговор старшая девочка, и Анна Федотовна подивилась, каким официально-нечеловеческим может стать голос ребёнка. – (25)Музей не возьмёт копии.

– (26)Не возьмёт, и вы не берите. – (27)Анне Федотовне очень не понравился этот тон, вызывающий, полный непонятной для неё претензии. – (28)И пожалуйста, верните мне все документы. (29)Они молча отдали ей письма и похоронку. (30)Анна Федотовна ощупала каждый листок, удостоверилась, что они подлинные, аккуратно сложила в шкатулку и сказала:

– (31)Мальчик, поставь шкатулку на место. (32)И задвинь ящик плотно, чтобы я слышала. (33)Но слышала она сейчас плохо, потому что предыдущий разговор сильно обеспокоил её, удивил и обидел.

– (34)Трус несчастный, – вдруг отчётливо, с невероятным презрением сказала большая девочка. – (35)Только пикни у нас.

– (36)Всё равно нельзя, – горячо и непонятно зашептал мальчик.

– (37)Молчи лучше! – оборвала его девочка. – (38)А то мы тебе такое устроим, что наплачешься.  (39)Но и этот громкий голос пролетел, видимо, мимо сознания Анны Федотовны. (40)Она ждала скрипа задвигаемого ящика, вся была сосредоточена на этом скрипе и, когда наконец он раздался, вздохнула с облегчением:

– (41)Ступайте, дети. (42)Я очень устала. (43)Делегация молча удалилась.  (44)Горечь и не очень понятная обида скоро оставили Анну Федотовну...  (45)Вечером внучка как обычно читала ей письмо сына, но Анна Федотовна вдруг проговорила:

– (46)Он чего-то не хотел, а они грозились, пугали его. (47)Таня! (48)Загляни в шкатулку!

– (49)Нету, – тихо сказала Таня. – (50)И похоронка на месте, и фотографии, а писем нет.  (51)Анна Федотовна прикрыла слепые глаза, напряжённо прислушалась, но душа её молчала, и голос сына более не звучал в ней. (52)Он угас, умер, погиб вторично, и теперь уже погиб навсегда. (53)Письма, пользуясь её слепотой, вынули не из шкатулки – их вынули из её души, и теперь ослепла  и оглохла не только она, но и её душа…

(По Б. Васильеву*)